Среди московских купеческих династий известностью и авторитетом пользовалась семья предпринимателей, банкиров и промышленников Рябушинских. Ее родоначальником был Михаил Яковлевич Яковлев (1786–1858), выходец из экономических крестьян. Так назывались те крестьяне, которые до 1764 года принадлежали монастырям и Церкви, а по церковной реформе Екатерины II перешли в собственность государства. Для руководства этими крестьянами (а их оказалось около 1 млн человек) была образована Правительственная Коллегия экономии, потому эти крестьяне и назывались «экономическими».
В 1802 году М. Я. Яковлев стал московским купцом третьей гильдии, но пожар Москвы в 1812 году разорил его. Лишь в 1824 году он вновь возвратился в гильдию купечества.
В 1820 году Яковлеву было разрешено носить фамилию Рябушинский – по названию слободы Пафнутьево-Боровского монастыря, где он родился. В то же время Рябушинский стал членом старообрядческой общины Рогожского кладбища в Москве, в которой было много богатейших купеческих фамилий.
Основав три текстильные мануфактуры, Михаил Яковлевич оставил своим наследникам капитал в 2 млн рублей. Дело же свое М. Я. Рябушинский оставил среднему сыну – Павлу Михайловичу (1820–1899).
В 1862 году Павел Рябушинский основал торговый дом «Павел и Василий братья Рябушинские», в 1869 году купил большую хлопчатобумажную фабрику в селе Заворово Вышневолжского уезда Тверской губернии.
Братья Рябушинские были видными благотворителями. В Москве они открыли в 1891 году народную столовую, в которой бесплатно кормили 300 человек в день. Павел Михайлович оставил капитал в 20 млн рублей, который достался его сыновьям.
Павел (1871–1924), Сергей (1872 – год смерти неизвестен), Владимир (1873–1955), Степан (1874 – год смерти неизвестен), Михаил (1880 – год смерти неизвестен) установили контроль над Харьковским земельным банком; основали банкирский дом, преобразованный в 1912 году в Московский банк, и Торгово-промышленное товарищество Рябушинских; приобрели писчебумажные фабрики и типографии, лесопильные и стекольные заводы, льняную мануфактуру; создали ряд акционерных обществ. В годы Первой мировой войны они организовали производство снарядов, начали разведку нефтяных месторождений на севере европейской части России, учредили товарищество Московского автомобильного завода (АМО).
Сразу же после революции все братья Рябушинские эмигрировали.
Семья Рябушинских оставила заметный след в истории русской культуры и науки.
Степан Павлович Рябушинский имел одну из богатейших в России коллекций древнерусских икон, которая размещалась в его особняке на Малой Никитской улице, (ныне ул. Качалова, 6 – Дом приемов Министерства иностранных дел СССР).
Михаил Павлович Рябушинский собрал коллекцию живописи, размещавшуюся в особняке на Спиридоновке (ныне ул. Алексея Толстого). Эта коллекция была приобретена им у вдовы фабриканта Саввы Тимофеевича Морозова (1862–1905). Жена и дочь Михаила Павловича были известными балеринами.
Дмитрий Павлович Рябушинский (1882–1962), окончив физико-математический факультет Московского университета, в подмосковном имении Кучино основал Аэродинамический институт (ныне там размещается Институт водных проблем). В 1922 году он стал профессором Парижского университета, был членом многих национальных научных обществ и академий мира. Д. П. Рябушинский возглавлял во Франции русские эмигрантские организации – «Ассоциацию по сохранению русского культурного наследия» и «Русское Философское общество».
Федор Павлович Рябушинский (1885–1910), проживший всего 25 лет, успел профинансировать экспедицию Русского географического общества, подготовленную в 1909 году для исследования Камчатки.
Николай Павлович Рябушинский (1878–1951) был известен как меценат, издатель литературно-художественного журнала «Золотое руно». Он же был организатором художественных выставок «Голубая роза» (1907) и автором нескольких книг (псевдоним Н. Шинский).
Дом Рябушинских на Никитской улице в Москве .
Подпольный фабрикант
«…фабрика заведена им в 1846 году в доме Комитета Человеколюбивого общества, а оттуда в 1847 году переведена в собственный его дом, но разрешение на существование этого заведения он, Рябушинский никакого не имеет, кроме получаемых им из Дома Московского Градского Общества купеческих свидетельств…». Закревский перестал читать и, отложив рапорт, обратился к его подателю:
Что же, Иван Дмитриевич, так стало быть никакого разрешения на фабрику Рябушинский не имеет?
- Никакого, Арсений Андреевич, полицмейстер Биринг всё доподлинно перепроверил. - ответил Лужин и подкрутил щеголеватые усы, которые ему, как бывшему кавалеристу, было дозволено носить.
- Тэкссс… - задумался Закревский.
А. А. Закревский (Портрет работы Джорджа Доу)
Сцена эта происходила в доме московского генерал-губернатора Арсения Андреевича Закревского. К моменту описываемых событий главный обер-полицмейстер Москвы генерал-майор Иван Дмитриевич Лужин подал рапорт на Михаила Яковлевича Рябушинского за самовольство в деле устройства фабрики в собственном доме. Чтобы было понятно, насколько серьёзными последствиями грозил подобный рапорт, надо хотя бы в двух словах рассказать о генерал-губернаторе Закревском.
Арсений Андреевич Закревский - в прошлом генерал-адъютант Александра I и генерал-губернатором Финляндии снискал себе славу весьма жёсткого руководителя. В 1812 году Закревский возглавлял Особенную канцелярию, т.е. в современных терминах - Главное разведывательное управление - военного министерства Российской империи. По его поручению подполковник Пётр Чуйкевич написал аналитическую записку о возможной войне с Наполеоном, где в частности были сделаны некоторые рекомендации, определившие стратегию русской армии в ходе первой фазы войны. Когда в 1848 году по Европе покатилась волна революций, император Николай I, весьма обеспокоенной положением в Москве, сказал: «Москву надо подтянуть» и назначил её генерал-губернатором Арсения Андреевича.
Патриархальная и добродушная Москва от методов жёсткого на немецкий манер Закревского пришла в тихий ужас. К тому же Николай I вручил Закревскому чистые бланки за своей подписью и новый генерал-губернатор мог любого человека в любую минуту отправить, как выражался Салтыков-Щедрин, «ловить тюленей». Однако разделяя немецкий педантизм в отношении подчинённых, Закревский был начисто лишен немецкого уважения к Закону. Для Закревского единственным законом было его собственное решение. И никто не смел пикнуть. Из этого не следует, правда, делать вывод, что Закревский был классическим салтыковским самодуром. Арсений Арсениевич все свои поступки сверял с пользой государству, как он её понимал, и больше ни с чем. И одно из главных качеств исправного государства, по мнению Закревского, был идеальный порядок и дисциплина.
Нарушение порядка было в глазах Закревского одним из самых тягчайших преступлений. Понятно поэтому, что самовольное открытие фабрики могло для Рябушинского и его семьи закончиться весьма плачевно. Московское купечество вообще сильно страдало от кипучей деятельности Арсения Андреевича Закревского, который рассматривал данное сословие лишь как бездонный источник денежных средств. Не подумайте только, ради бога, что Арсений Андреевич брал взятки. Ни в коем случае! Закревский не только был лично неподкупен, но вообще маниакально боялся любого деяния, которого хоть каким-то боком можно было связать с взяточничеством.
Известен случай, когда Закревский предложил купцу В.А. Кокореву купить свой дом в Петербурге за 70 тысяч рублей. Кокорев осмотрел дом и предложил Закревскому за него 100 тысяч. Московский генерал-губернатор, видимо заподозрив скрытую взятку, заявил, что ему предлагали за дом 70 тыс., да ещё с рассрочкой платежа, поэтому он не желает слышать о большей сумме, а единственно о чём просит, так это о том, чтобы все деньги были выплачены сразу. Кокорев не стал возражать, купил дом Закревского за 70 тыс. и позднее перепродал его за 140 тыс. рублей.
Сам не беря взяток, Закревский решительно боролся со взяточничеством московских полицейских и гражданских чиновников. Однако пресекая взятки, сам обложил купцов неслыханными поборами на нужды города, поскольку в городском бюджете денег всегда не хватало. Не зря Николай I, отправляя Закревского на московское генерал-губернаторство, произнёс: «За ним я буду как за каменной стеной».
В ту пору, в которую поступил рапорт на Михаила Рябушинского, Арсений Андреевич был озабочен вырубкой подмосковных лесов. Растущая ударными темпами русская промышленность требовала всё больше топлива для машин. Леса вокруг Москвы истреблялись безжалостно. Поэтому Закревский заставлял всех содержателей фабрик отказываться от дров в пользу торфа.
Как бы там ни было, но Закревский не только оставил безнаказанным самоуправство Михаила Яковлевича, но даже выдал разрешение на фабрику, в котором отдельным пунктом было выделено: «Чтобы дров на отопление фабрики употреблялось в год не более 130 саженей трёхчетвертной меры, да и те стараться всячески заменять торфом». Таким образом подпольная фабрика Михаила Яковлевича была легализована.
В 1856 году Михаил Яковлевич, желая расширение дела, подал на имя Закревского прошение разрешить строительство в пустом дворе собственного дома четырёхэтажного здания «в коем весьма довольно и нестеснительно можно будет распространить имеющиеся при заведении ткацкие станки». Разрешение было получено, причём оговаривалась максимальное количество работников и оборудования: жаккардовских ткацких станков (программируемые перфокартами станки, т.е. станки по самой новейшей технологии того времени) - 50, простых станов - 241, «рабочих взрослых - 365 и шпульников - 60», ну и разумеется «дров трёхчетвертной меры 180 сажень, обязав его Рябушинского подпискою заменять последние торфом».
Нечего и говорить, что в самом скором времени ограничения по максимальному количеству станков и работников были Рябушинским превышены почти вдвое. Также и переход на торф в качестве основного топлива по разным причинам осуществлён не был. Рябушинские вынуждены были приобретать всё новые и новые лесные угодья для дров и к 1912 году семья владела 41 тыс. десятин лесов.
Кстати, не удержусь от некоторого резонёрства. В сущности Закревский боролся за сохранение вокруг Москвы лесных массивов, которые нещадно вырубались на нужды растущей промышленности. Т.е., выражаясь современным языком, Закревский был «зелёным». Но что в итоге это дало? Через полтора века эти торфяные разработки стали огромной проблемой для Москвы, задыхающейся время от времени от пожаров торфяников. А леса вокруг города всё равно сильно поредели в результате пресловутой индустриализации. Вот и поди предскажи, как аукнутся в не очень близком будущем те начинания, которые в настоящем считаются очень важными и правильными. Впрочем, это несколько иная тема.
Наследники
Участвуя в семейном деле, Василий предпочитал торговлю технической стороне фабричного производства. В чём однако были схожи братья, так это в необыкновенной работоспособности и упорстве в достижении целей. Эти качества были воспитаны суровым режимом, который установил для них отец. Вплоть до смерти Михаила Яковлевича братья были записаны купеческими детьми.
Император Николай I .
В 1854 году Николай I инициировал указ, согласно которому с 1 января 1855 года старообрядцы лишались права записи в купечество, а все купцы должны были при объявлении гильдийских капиталов предъявлять справку о принадлежности к Синодальной Церкви (официальная Церковь Российской империи). Следовательно сыновья купцов-старообрядцев теряли сословные привилегии и привлекались к рекрутской повинности на 25-летний срок.
Нечего и говорить, что в среде московского купечества, большая часть которого была старообрядцами, царский указ вызвал настоящую панику. Очень многие московские купцы-староверы перешли в т.н. единоверческую церковь. Единоверческая церковь была создана правительством в 1800 году для устранения раскола. Она представляла из себя приходы, где старообрядцы молились в храмах, в которых службу вели священники официальной Синодальной церкви. Более полувека эта затея развивалась ни шатко, ни валко, и раскольники единоверческую церковь в массе своей не замечали, но в 1855 году, как говорится, припёрло.
Однако крепкие в своей вере братья Рябушинские предпочли вообще выписаться из купечества, только бы не изменить вере отца, а отец считал, что именно его переход в староверие был залогом его фантастических коммерческих успехов. Так это или нет, трудно точно сказать, однако факт, что братья Рябушинские от староверия не отказались и в конечном итоге капиталы отца многократно приумножили.
Таким образом Павел и Василий остались староверами, но из купеческого сословия плавно переместились в Московское мещанство - сословие также вполне уважаемое и степенное, но не имеющее право торговать, «хошь ты плачь». Как быть? Неизвестно чем бы всё это закончилось, но тут Павел Рябушинский узнаёт, что в России имеется портовый городок Ейск (на Азовском море), в котором старообрядцы ещё могут записываться в купечество.
Гостиный двор Ейска в XIX веке .
Ейск был заложен в 1848 году по инициативе войскового атамана Черноморского казачьего войска Григория Рашпиля в качестве порта для торговли кубанским зерном. Ейск имел ряд льгот для привлечения людей и инвестиций, т.е. как сказали бы сегодня, был чем-то вроде свободной экономической зоны, в которой особо странные Указы государя императора не действовали. Однако и эта «лавочка» должна была вот-вот закрыться. Павел, не долго думая, собрался в путь дорогу и помчался в Ейск, расположенный на берегу Азовского моря.
Это путешествие за 1400 вёрст от Москвы надо бы излагать в эпистолярном жанре. За неимением места ограничусь лишь сообщением о том, что Павел Рябушинский так спешил, что по дороге сломал себе руку. Однако временная нетрудоспособность не помешала ему вовремя добраться до Ейска по беспокойной Кубанской степи и выправить гильдийские свидетельства не только для себя и брата Василия, но и даже для зятя - Евсея Алексеевича Капусткина. Так братья Рябушинские стали ейскими купцами 3-й гильдии.
После смерти Михаила Яковлевича в 1858 году, Павел и Василий стали владельцами дела общей стоимостью более чем на два миллиона рублей. В том же году указом Московской казённой палаты об брата были причислены «на временном праве» в московское купечество во 2-ю гильдию, а с 1860 года вплоть до конца жизни платили 1-ю гильдию. Не долго думая, братья организовали «Торговый Дом П. и В. Братья Рябушинские».
Павел Михайлович…
Несмотря на огромные обороты, руководство Торгового Дома помещалось в небольшой комнате конторы в Чижевском подворье. Павел и Василий сидели в конторе с 10 до 18 часов. Однако Павел частенько отлучался - то на фабрики, то заграницу.
Принимал весь товар, поступавший для продажи, лично Павел Михайлович. Технология установления розничной цены на товар была следующей. Цены на ходовой товар Павел Рябушинский назначал лично, а на новый - предоставлял устанавливать своим приказчикам. Приказчики должны были внимательно следить за реакцией покупателей и в зависимости от неё устанавливать цену. В общем можно сказать, что Торговый дом Рябушинских имел гибкую систему скидок. И судя по успехам, технология была верной.
В ту эпоху московское купечество делилось на две категории. Консервативная - большая часть московского купечества - носила «русское платье». «Прогрессивное меньшинство» предпочитало носить «немецкое платье». Павел Михайлович относился именно к этой части и не чурался общественной деятельности. В 1860 г.г. он был выбран от гильдейского купечества в члены т.н. шестиглавой распорядительной Думы. В 1864 году П.М. Рябушинского избирают в комиссию по пересмотру правил мелочного торга.
В 1864 году в кругу московского купечества «западного толка» ходили переведённые записки Германского коммерческого съезда. В связи с предстоящим заключением торгового договора между Россией и Таможенным союзом (название тоже, кстати, далеко не новое), возникла мысль проводить частные съезды купечества, подобные Германским. Министерству финансов этот проект пришёлся по душе. Первый купеческий съезд (195 участников) выбрал 20 депутатов в специальный орган, долженствующий заведовать купеческими съездами. П.М. Рябушинский попал в комиссию по хлопчатобумажной промышленности. В 1868 году эта комиссия созвала купеческий съезд для противодействия намерениям Минфина снизить пошлины на хлопок. Это была первая попытка русских купцов подать голос в защиту своих предприятий от своеволия чиновников.
Василий Михайлович в отличии от своего неугомонного брата вёл жизнь тихую и размеренную. В 1870 году в возрасте 44 лет, он надумал жениться. Невестой своей избрал Александру Овсянникову, дочь известного петербургского купца Овсянникова, крупного хлеботорговца. Была только одна загвоздка - для переговоров с родителями невесты нужно было поехать в северную столицу. А Василий Михайлович смерть как не любил никуда уезжать из Москвы. Тогда похлопотать за брата согласился Павел Михайлович. С чем и отбыл в город на Неве. Прибыв в Санкт-Петербург, 50-летний Павел Михайлович был очарован Сашенькой Овсянниковой, влюбился в неё и… Словом, в 1870 году Павел Михайлович Рябушинский и Александра Степановна Овсянникова обвенчались. Присутствовал ли на венчании брат Василий, истории не известно.
Интересно, что запись в «метрическую книгу» (что-то типа современной книги записей актов гражданского состояния) молодые сделали только в 1876 году, когда у них родился уже шестой ребёнок. Кстати, к производству потомства Павел Михайлович отнёсся со всей серьёзностью. С 1871 года по 1883 год его жена ежегодно рожала нового ребёнка (все они появлялись на свет преимущественно в июне-августе). Затем был сделан годичный перерыв, затем снова три года подряд шло ежегодное прибавление семейства. Последний ребёнок - девочка Аня, родилась в января 1893 года, когда благородному отцу шёл 73-й год. Всего таким образом Александра Степанова принесла любвеобильному мужу 16 детей! Правда трое, в том числе и последняя Аня, умерли в раннем возрасте. Но все остальные вступили во взрослую жизнь.
В 1878 году стукнуло 20 лет, как Павел и Василий Михайловичи были записаны в Московское купечество 2-й, а позднее и 1-й гильдии. По российским законом это давало им право на причисление их вместе со всем семейством к почётному гражданству. Быстренько собрав все необходимые справки, на что ушло всего каких-то шесть лет, 24 мая 1884 года братья наконец-то дождались определение Сената, который возвёл их в почётное гражданство с выдачей грамоты.
Из указа, кстати, следует, что в 1869 году братья Рябушинские состояли под следствием по подозрению в подделыванию этикетов. Подделка этикетов (этикеток, по нашему) заграничных солидных фирм было старинным промыслом русских купцов. Так что не исключено, что и Рябушинские могли попробовать улучшить имидж своей мануфактуры за счёт поддельных этикетов. Впрочем, 8 марта 1880 года (спустя всего каких-то 11 лет после начала следствия), все обвинения с братьев были сняты. Однако как основательно в то время работали судейские, не спеша разбираясь во всех обстоятельствах дела!
На следующий год после получения почётного гражданства, 21 декабря 1885 года Василий Михайлович Рябушинский скончался, не оставив завещания.
…и сыновья
Смерть брата повергла Павла Михайловича в глубокую задумчивость. И дело было даже не в каких-то особо крепких братских чувствах - как мы видели на примере женитьбы, братские чувства у Павла Михайлович были не слишком горячими. Но дело в том, что в результате законных выплат наследникам Василия Михайловича, из дела «вышло» 25% общего капитала.
Не то чтобы это очень жестоко ударило по предприятию, но показало Павлу Михайловичу, что нужно создать нечто более солидное, чем абстрактный «Торговый дом», поскольку его старшему сыну было всего только 16 лет и, следовательно, на своих детей он рассчитывать пока не мог.
Павел Михайлович решает создать «Товарищество мануфактур П.М. Рябушинского с Сыновьями». Весь свой капитал он разделил на 1000 паёв. Себе с женой взял 787 и 200 паёв соответственно (с совокупным правом на 20 голосов). Также в товарищество было записано ещё пять более или менее случайных людей, между которыми были разделены оставшиеся 13 паёв и 5 голосов. Впоследствии эти пайщики продали свои доли сыновьям Павла Михайловича.
В сентябре 1887 года устав товарищества был утверждён и тогда же состоялось первое общее собрание. На собрании по балансу Товарищество приняло от Павла Михайлович имущества почти на 2,5 миллиона рублей. Имущество заключалось: в 3,25 тыс. десятин земли стоимостью 34 868 рублей; фабричных корпусах с машинами — 500 тысяч рублей; разных машинах по описи — 448 тыс. руб.; хлопка в кладовых и в пути — 630 тыс. .руб.; хлопка и пряжи в деле — 128 тыс. руб.; товаров в кладовых на фабрике и в Москве — 240 тыс. руб.; топлива — 61,5 тыс. руб.; стройматериалов — 31 тыс. руб.; разного другого имущества по описи — 33 тыс. руб; наличных денег в кассе — 300 тысяч рублей.
Однако как ни была мощна промышленно-торговая составляющая деятельности Павла Михайловича, прибыль росла быстрее, чем расширялось дело. Поэтому параллельно расширению производства Рябушинские занимались скупкой процентных бумаг и учётными операциями. Ещё в бытность «Торгового Дома П. и В. Рябушинских» братья часто спорили, что выгоднее - развивать торговлю и производство или заниматься ценными бумагами. Любящий технику Павел Михайлович горой стоял за производство, не любящий рисковать Василий - за учётные операции. Он считал, что этот вид бизнеса более спокоен, а стало быть и выгоден. Дошло до того, что когда выдался случай купить за дёшево Шиловскую бумагопрядильню, Василий Михайлович отказался от этого наотрез и Павел Михайлович вынужден был купить фабрику на личные средства.
Тем не менее общий объём учётных операций в деле Рябушинских возрастал, правда не в такой пропорции, в какой рос капитал. Так, если на 1867 году в деле было капитала на 1,2 млн. рублей, а учётные операции «поглотили» 727 тысяч рублей (т.е. более 50%), то в 1880 году объём капитала вырос до 5 млн. рублей, а на учётные операции пошло 900 тыс., т.е менее 20%, правда к 1885 году учётные операции при капитале в 8 млн. рублей составили около 45%.
Банк Рябушинских на Биржевой площади .
Скажу пару слов о российской банковской системе XIX века. До 1860 года почти все потребности российской частной торговли и промышленности в кредите удовлетворяли частные лица. Но ростовщики уже не справлялись с растущими запросами развивающейся экономики. Нельзя сказать, чтобы государство совсем не волновала эта проблема. Ещё в 1769 году в Москве и Санкт-Петербурге были созданы ассигнационные банки. При них были созданы специальные конторы для выдачи ссуд под векселя и товары. В 1817 году на базе этих ссудных контор был создан Коммерческий банк, который в 1859 году был реформирован в Государственный банк. Обороты вексельного кредита в Коммерческом банке были незначительными - от 10 до 30 млн. рублей в год, а товарный кредит вообще никогда не доходил даже до одного миллиона. И это при том, что учёт совершался из 6-7%, тогда как частный процент в Москве равнялся 15%, а в Одессе вообще доходил до 36%. Это было связано с тем, что оформление кредита в Коммерческом (а позднее в Государственном) банке было связано с массой бюрократических процедур и строгих правил, связанных с хождением большого количества неблагонадёжных и даже фальшивых векселей.
Промышленный и торговый кредит в Коммерческом банке определялся платимой гильдией. Для 1-й гильдии допускался приём к учёту векселей на максимальную сумму 57142 руб. 86 коп., что составляло 200 тыс. рублей старыми ассигнациями. Для 2-й гильдии допускался кредит в 28571 руб. 43 коп., для 3-й - 7142 руб. 86 коп. Эти суммы выдавались на два лица из 6-7%. Многие купцы для имения удобных векселедателей записывали своих приказчиков в гильдии. Вслед за созданием Госбанка стали создаваться частные банки, но и они вплоть до конца XIX века не могли удовлетворить спрос на кредит.
Павел Михайлович Рябушинский скончался на рубеже веков - 21 декабря 1899 года. Его жена - Александра Степанова, пережила его не на долго и отошла в мир иной 30 апреля 1901 года. К этому моменту уже четверо его детей были в деле.
Учётные операции, которыми занималось «Товарищество мануфактур П.М. Рябушинского с Сыновьями» не могло не привести и в конечном итоге привело к созданию собственного банка. В своё время Товарищество кредитовало одного из крупнейших деятелей юга России А.К. Алчевского, одного из главных держателей Харьковского земельного банка (ХЗБ). В 1901 году его дела пошли плохо и он, дабы погасить кредит, уступил братьям Рябушинским свои акции. После банкротства Алчевского, братья Рябушинские были вынуждены глубже вникнуть в дела банка. Они пополнили часть растраченного капитала, сменили правление, выпустили новые акции, которые были гарантированы «Товариществом мануфактур П.М, Рябушинского с Сыновьями». Это дало свои плоды. Если в 1901 году стоимость акции ХЗБ упала с 268 руб. до 200 рублей, то в 1911 году стоимость одной акции ХЗБ была уже 455 руб. при дивиденде 26 рублей.
Павел Павлович Рябушинский .
В 1902 году был создан Банкирский дом Рябушинских с капиталом 5 млн. рублей, главными распорядителями которого стали Павел Павлович, Владимир Павлович и Михаил Павлович Рябушинские. В течении 10 лет Банкирский дом открыл 12 отделений - все исключительно в нечернозёмной части России в районе развития льноводства и мануфактурной промышленности. Обороты только Московского правления Банкирского Дома в 1911 году составили 1,42 млрд. рублей и около 800 млн. рублей обороты 12 остальных отделений.
С января 1912 года Банкирский Дом был преобразован в акционерное предприятие «Московский Банк». На 1 января 1913 года его основной капитал равнялся 20 миллионам рублей.
На этом пожалуй закончу наши фрагментарные заметки о семье русских купцов, промышленников и банкиров Рябушинских. Конечно, многое осталось за кадром. Даже в двух статьях невозможно рассказать о той гигантской благотворительной деятельности, которой занимались Рябушинские. Они открывали бесплатные столовые, приюты, тратили огромные средства на разовые выплаты неимущим. Дмитрий Павлович Рябушинский менее интересовался бизнесом и основал оборудованные по последнему слову техники Аэродинамический институт. А Фёдор Павлович заинтересовался исследованием Сибири. Его очень интересовала Камчатка, на организацию экспедиции по исследованию которой он потратил 200 тыс. рублей. Словом, о Рябушинских можно писать много. Но хочется надеяться, что и эти фрагментарные заметки дали хотя бы примерное представление об этих незаурядных энергичных и талантливых русских людях, одних из тех, благодаря кому стал возможен 1913 год - счастливейший год российской экономики. А что бы они ещё успели, если бы их путь не был прерван в 1917 году? Впрочем, история не знает сослагательного наклонения.
Родился в семье хлопчатобумажного фабриканта и банкира Павла Михайловича Рябушинского и Александры Степановны Овсянниковой, дочери хлеботорговца-миллионера. В семье было девять сыновей и семь дочерей, трое детей умерли в детстве.
Род Рябушинских происходил от крестьянина-старообрядца Михаила Яковлевича Рябушинского из экономических (сохранявших личную свободу) крестьян Боровско-Пафнутьевского монастыря. Михаил был отдан в двенадцать лет в ученье по торговой части в Москву, в 1802 году записался в третью купеческую гильдию с капиталом в 1000 рублей. В 1850 году он уже владел несколькими текстильными мануфактурами в Москве и провинции. После смерти в 1858 году оставил своим детям около 2 миллионов рублей ассигнациями. Семья Рябушинских принадлежала к Рогожскому приходу старообрядческого вероисповедания.
В 1890 году Павел Рябушинский окончил среднее учебное заведение Московскую практическую академию коммерческих наук.
В 1892 году Павел Рябушинский купил особняк С.М. Третьякова, выстроенный архитектором А.С. Каминским на Гоголевском бульваре, 6, где и жил до 1917 года.
В 1893 году женился на дочери суконного фабриканта А.И. Бутиковой и в 1896 году у них родился сын Павел.
В 1899 году умер отец Павла Павловича. Состояние П.М. Рябушинского было поделено поровну между восемью сыновьями: каждый получил одинаковые паи в «Товариществе мануфактур П.М. Рябушинского с сыновьями» с капиталом в 5,7 миллионов рублей, текстильную фабрику, выпускавшую тканей на 3.7 миллионов рублей в год, в селе Заворово Вышневолоцкого уезда Тверской губернии, и 400 тысяч рублей наличными деньгами или ценными бумагами. Братья Рябушинские продолжили вести семейные дела вместе. Павел Рябушинский, как старший брат, стал главой семейного клана.
В 1902 году Рябушинские основали банкирский дом «Братья Рябушинские», впоследствии реорганизованный в Московский банк с капиталом 20 миллионов рублей в 1912 году. В 1917 году банк Рябушинских имел капитал в 25 миллионов рублей.
В 1903 – 1904 году было построено здание банкирского дома «Братья Рябушинские» на углу Старопанского переулка и Биржевой площади 1/2. Это было основное место работы братьев.
В 1905 году Павел Рябушинский впервые обратился к политике: после первой русской революции на Торгово-промышленном съезде он выступил за реорганизацию Думы в парламент. Съезд был закрыт властями и сторонники парламентского правления продолжили заседания в доме Павла Рябушинского.
С 1906 Павел Рябушинский был избран одним из старшин Московского биржевого комитета, в последующие годы председательствовал в разных комиссиях. В 1915 году он был избран председателем Комитета.
В 1907 году он начал издавать на свои средства газеты «Утро» и «Утро России», которая издавалась до 1917 года.
В 1913 году Павел Рябушинский заинтересовался научными разработками о радиоактивных материалах В.И. Вернадского, В.А. Обручева и В.Д. Соколова.
В 1914 году он организовал две научные экспедиции в Забайкалье и Среднюю Азию для поиска радиоактивных месторождений, но крупные залежи открыты не были.
В 1915 году Павел Рябушинский был в действующей армии, где устроил несколько передвижных лазаретов и был награжден орденами.
В 1916 году Павел Рябушинский заболел туберкулезом легких и переехал в Крым, где встретил революцию 1917 года.
В 1919 году Павел Рябушинский эмигрировал во Францию, где попытался возродить Всероссийский Торгово-промышленный союз («Протосоюз») для поддержки правительства генерала Врангеля.
Павел Рябушинский скончался от туберкулеза в 1924 году и был похоронен на кладбище Батиньоль в Париже.
В Российской империи семейные династии купцов и промышленни-ков, накапливавших миллионные состояния от поколения к поколению, не были редкостью. Но если большинство замыкалось в одной отрасли, то Рябушинские смело брались за любое новое дело, сулившее перспективы. И им самим, и России. И если б не мировая война и революции, то сегодня о Рябушинских говорили бы как об основателях отечественного автопрома. И того, что позже, уже в другой России, получит бюрократическую аббревиатуру ВПК, в просторечии — «оборонка».
(публикуется с сокращениями)
Происхождение: монастырско-крестьянское
Род российских текстильных магнатов и финансовых баронов, «владельцев заводов, газет, пароходов» происходил из «экономических» крестьян, то есть бывших монастырских, ставших «государственными» после секуляризации церковных земель. Родоначальник династии, «огосударствленный» крестьянин Михайла, сын Дениса Яковлева, родился в 1787 году в Ребушинской слободе Пафнутьево-Боровского монастыря Калужской губернии. Двенадцати лет он был отдан «в учение», а уже в 16 лет подросток объявился в Москве, где сразу записался в купцы третьей гильдии.
Было это в 1802 году, для записи в купеческие гильдии нужно было предъявить некий капитал, и скорее всего, деньжатами Ми-хаилу помог старший брат Артемий Яковлев , торговавший в Го-стином дворе. Вскоре молодой человек обзавелся и «московской пропиской», и собственным стартовым капиталом — он женился на дочке хозяина кожевенной фабрики. После чего Михаил Яков-лев открыл в том же Гостином дворе собственную лавку, взятую в аренду у прежнего хозяина, а затем выкупленную.
Однако развернуться новоиспеченному «резиденту» помешали обстоятельства форс-мажорные — началась Отечественная война 1812 года. Все его планы сгорели в московском пожаре. И после изгнания из Москвы наполеоновских войск разорившийся пред-приниматель подал в Купеческую управу прошение о переводе его из купеческого сословия в мещанское. В переводе на нынешний язык — из ИЧП в наемные работники. Но уже спустя несколько лет смекалистый и деловитый приказчик настолько понравился хозя-ину — купцу Сорокованову, что тот, не имея прямых наследников, на старости лет передал свое дело способному «топ-менеджеру».
А в 1820 году Яковлев сделал еще один ответственный шаг — вступил в сообщество старообрядцев, к которым тогда принадлежала вся элита московского купечества. Конечно, это не способствовало улучшению отношений с Русской право-славной церковью, но зато молодой предприниматель сразу же об-завелся связями в деловом мире Первопрестольной — да такими, о каких мог только мечтать.
Приняв новую фамилию — по названию родной слободы, мещанин Михаил Яковлевич Ребушинский (первая гласная в фамилии изменилась только с середины поза-прошлого века) в самом конце 1823 года во второй раз записался в купцы третьей гильдии. На сей раз без проблем представив сви-детельство о наличии у него полагавшегося по такому случаю ка-питала — в 8 тысяч рублей.
Вот теперь ему представился шанс показать себя — и Ребушин-ский воспользовался им на все сто. До своей смерти в 1858 году он успел основать одну ткацкую мануфактуру в Москве и еще две — на родине, в Калужской губернии. А в 1856-м расширил московское производство, построив в Голутвинском переулке одну из первых в Российской империи ткацкую фабрику «полного цикла».
Cвоим наследникам — двум дочерям и трем сыновьям, Ивану, Пав-лу и Василию, — бывший «экономический крестьянин» оставил в наследство капитал уже миллионный. А точнее, более 2 млн ру-блей — сумму по тем временам огромную. Хотя старший сын Иван от семейного дела был «отставлен» (поскольку ослушался отца и женился по собственному выбору) и, получив свою долю наслед-ства, до конца жизни вел собственную торговлю.
Средний сын, Павел, при жизни отца перечить его воле не стал и женился «на ком положено» — на богатой купеческой дочке.
У них родилось шесть дочерей и один сын, умерший в младенче-стве, но крепкой, истинно старообрядческой семьи не получилось.
Павел и Василий Рябушинские
жили и вели семейное дело в мире и согласии. Они продали свою лавку в Гостином дворе и превратились из торговцев в товаропроизводителей, хотя их компания формально называлась «Торговый дом П. и В. Рябушинских». Павел, более подкованный в экономике и «менеджмен-те» (азы того и другого он изучал в лавке дяди Артемия и на отцовских мануфактурах), отвечал за производство. А Василий, более склонный к финансам, — за реализацию товара.
Однако вскоре старший брат решил ликвидировать отцовские мануфактуры, а на вырученные деньги купить крупную действую-щую бумагопрядильную фабрику в Тверской губернии, близ Вы-шнего Волочка. В дальнейшем старший Рябушинский намеревался превратить фабрику в передовое предприятие. Младший брат при-нял идею старшего в штыки, и в 1869 году Павел был вынужден покупать мануфактуру на собственные деньги.
Время показало, что прав был старший. Уже на следующий год после покупки Вышневолоцкой мануфактуры ее продукция по-лучила золотую медаль на очередной Всероссийской выставке. Спустя пять лет там же были построены еще две мануфактуры — красильно-отбельная и ткацкая. К началу 1880-х продукция бра-тьев Рябушинских была известна всей России, а фирма получила право изображать на своих товарах государственный герб.
После смерти брата в 1885 году Павел Рябушинский акциониро-вал компанию — теперь она называлась «Товарищество мануфак-тур П. М. Рябушинского с сыновьями», имела 2 млн рублей устав-ного капитала и второе по величине текстильное предприятие в центре России (после Тверской мануфактуры Морозовых). Това-рищество занималось и финансовыми операциями и стало одним из ведущих кредитно-финансовых учреждений Москвы.
О человеческих качествах Павла Рябушинского говорит следу-ющий факт. Когда в 1855 году вышел указ, запрещавший старооб-рядцам записываться в купцы, глава фирмы остался верен своим религиозным убеждениям и выпи-сался из купеческой гильдии, став, подобно отцу, московским ме-щанином. А вернулся в гильдию, только отыскав соответствующую юридическую лазейку (в ряде го-родов, в частности в портовом Ельце, сохранялись некоторые при-вилегии — там в купечество записывали и старообрядцев).
Финансово-промышленная империя
Павел Михайлович Рябушинский скончался в декабре 1899 года, не дожив до 80-летнего юбилея всего несколько месяцев. По заве-щанию его жене отошел дом в Малом Харитоньевском переулке. 8 тысяч рублей получили духовник и лакей, ухаживавший за боль-ным хозяином. А основной капитал в 20 млн рублей был поделен поровну между восемью сыновьями — Павлом, Сергеем, Владимиром, Степаном, Николаем, Михаилом, Дмитрием и Федором.
Николай, Дмитрий и Федор семейным бизнесом не занимались, и об их судьбах — чуть ниже. А два старших брата, Павел и Сер-гей, возглавили текстильное производство — к тому времени одно из крупнейших в Российской империи.
К началу Первой мировой войны на комбинате под Вышним Волочком (там предприятию принадлежали лесные угодья площадью 40 тысяч десятин, вновь построенные лесопильный и стекольный заводы, а также выку-пленная у прежних хозяев Окуловская писчебумажная фабрика) работало 4,5 тысячи рабочих, а ежегодный оборот составлял 8 млн рублей.
Не помешал развитию производства даже пожар, случив-шийся через год после смерти отца и уничтоживший большую часть корпусов. Благодаря страховке, внутренним резервам и, самое главное, кипучей энергии Павла Рябушинского-младшего, фа-брику удалось вернуть в строй в рекордные сроки.
Владимир и Михаил Рябушинские всерьез занялись финансо-вой составляющей растущей на глазах «братской» империи, кото-рой теперь точнее подошло бы название «торгово-промышленно--финансовой». Основанный в 1902 году «Банкирский дом братьев Рябушинских» (знаменитый тем, что был первым и единствен-ным частным банком в России, публиковавшим свои ежемесячные и годовые отчеты) десятилетием позже был преобразован в акционерный коммерческий Московский банк с основным капиталом 25 млн рублей.
Банк занимал 13-е место среди финансовых учреждений Российской империи, а его знаменитое здание в стиле мо-дерн на Биржевой площади в Москве, построенное по проекту Фе-дора Шехтеля, стало символом процветания и мощи финансовой империи Рябушинских.
В начале прошлого века она приросла еще и Харьковским зе-мельным банком. В 1901 году, после трагического самоубийства прежнего владельца, «финансового гения» Алексея Алчевского, банк — третье по величине акционерное ипотечное учреждение в стране — возглавил 21-летний Михаил Рябушинский.
Тогда же семейный клан Рябушинских, накопив огромные капиталы, начинает активно инвестировать их в самые разнообраз-ные сферы экономики. Накануне Первой мировой войны товарищество купило Гаврилов-Ямскую льняную мануфактуру и основало крупнейшую экспортную компанию — Русское акционерное льнопромышленное общество (с основным капиталом 1 млн рублей), на долю которого приходилось около пятой части всего российского льняного бизнеса.
А Сергей и Степан Рябушинские, выступив пионерами российского автопрома, уже после начала войны — в 1916-м — основали Товарищество Московского автомобильного завода (АМО), предполагая наладить на нем производ-ство грузовиков для армии по лицензии итальянской компании FIAT. И лишь по независящим от братьев причинам — вызванного войной железнодорожного паралича на западе империи — заказан-ные в Швеции и Соединенных Штатах станки так и не поступили в Россию. Основанный Рябушинскими московский автозавод зара-ботал только после 1917 года, получив имя своего первого совет-ского директора — Лихачева.
Продолжали выпускать продукцию в советское время и два дру-гих предприятия, созданные братьями Рябушинскими до револю-ции и благополучно дожившие до наших дней. Это Рыбинский ма-шиностроительный завод (ныне АО «Рыбинские моторы») и Ме-ханический завод в подмосковных Филях (ныне ГПНЦ им. Хруничева — кузница отечественной космической техники). А Москва благодаря Степану Рябушинскому украсилась очередным архитек-турным шедевром — знаменитым особняком в стиле модерн у Ни-китских Ворот (по проекту того же Шехтеля), в котором проживал Максим Горький.
Война не дала реализоваться еще одному амбициозному пла-ну Рябушинских — созданию «лесной империи» под эгидой Обще-ства «Русский Север». В том же 1916 году братья купили одно из крупнейших российских лесопильных предприятий — Беломор-ские заводы в Архангельской губернии, но дальше дело не пошло.
А еще в сферу интересов известно-го московского семейного клана в начале прошлого века входили бакинские нефтепромыслы (Рябушинские владели паями в другой «братской» компании — Нобелей) и освоение северных нефтяных месторождений в районе Ухты (и радиевых на востоке), горнодобывающая промышленность и машиностроительные предприятия на Урале и в Поволжье, зо-лотодобыча, судостроение…
Хождение капитала в политику
Тон в семейном бизнесе задавал Павел Павлович Рябушинский , состояние которого в 1916 году оценивалось в 4,3 млн рублей, а го-довой доход составлял более 300 тысяч рублей. (Для сравнения: годовое жалованье самых высокопоставленных царских сановни-ков тогда не превышало 25-30 тысяч рублей.) К началу Первой мировой войны это уже был не только один из богатейших людей Российской империи, но и известный политик — выразитель инте-ресов крупной российской буржуазии, стоявшей в оппозиции са-модержавию и желавшей «революции сверху» (в качестве стреми-тельно надвигавшейся на Россию «революции снизу»).
Глава финансово-промышленной империи на свои средства из-давал оппозиционные газеты (от старообрядческой «Народной газе-ты» до либерального «Утра России») и создавал общественные орга-низации и целые политические партии. После поддержки «Союзом 17 октября» столыпинской программы «успокоения» России — с по-мощью репрессивных военно-полевых судов — Рябушинский по-рвал с «октябристами».
Осудив «всякий кровавый террор, как правительственный, так и революционный», он стал радикальным «про-грессистом» — вместе с другими видными московскими предприни-мателями, такими как Александр Коновалов и Сергей Третьяков.
Современники отмечали способность Рябушинского конфлик-товать со всеми: с правительством, социалистами, представителя-ми своего класса. Несговорчивый «прогрессист» стремился к синте-зу национальных традиций с западными демократическими инсти-тутами, выступал за невмешательство государства в хозяйственную деятельность. Он неоднократно заявлял, что «буржуазия не мирит-ся с всепроникающей полицейской опекой и стремится к эмансипа-ции народа», а сам «народ-земледелец никогда не является врагом купечества, но помещик-землевладелец и чиновник — да».
Скандальным тостом не стеснявшегося в выражениях Рябушин-ского — «не за правительство, а за русский народ!» — закончилась в апреле 1912 года встреча с московскими предпринимателями но-вого главы правительства Владимира Коковцева, сменившего уби-того Столыпина. И перед самой войной, в апреле 1914-го, не кто иной, как Павел Рябушинский, вместе с другим «миллионщиком»,
Александром Коноваловым, вел переговоры с представителями оппозиционных партий (включая большевиков) о создании объединенного фронта против правительственной реакции. И даже обещал помочь деньгами на подготовку VI съезда РСДРП! Увы, те переговоры закончились ничем.
С началом Первой мировой войны Павел Рябушинский стал од-ним из руководителей Военно-промышленного комитета. Банкир и предприниматель принял Февральскую революцию, однако счи-тал, что социализм для тогдашней России был «преждевременен».
Октябрь 1917-го Рябушинский встретил в Крыму, а после разгро-ма корниловского мятежа был арестован Симферопольским сове-том как «соучастник заговора». Освободили его лишь по личному распоряжению Керенского.
После этого успешный промышленник и неудавшийся политик эмигрировал вместе с братьями во Францию. Там он активно уча-ствовал в создании эмигрантской организации «Торгпром» (Рос-сийский торгово-промышленный и финансовый союз). Умер Павел Рябушинский в 1924 году от неизлечимой тогда болезни — туберку-леза и был похоронен в Париже на знаменитом «русском» кладбище Сен-Женевьев-де-Буа.
Унесённые ветром
Создав крупнейшую в России финансово-промышленную импе-рию и входя в первую десятку богатейших людей страны, братья-старообрядцы и до эмиграции, и после успешно совмещали дела земные (денежные) с делами духовными.
Степан Рябушинский, человек глубоко религиозный, коллекционировал иконы и планировал создать музей, чему тоже помеша-ла война. Его брат Михаил, директор Московского банка, собирал живопись, а также японскую и китайскую гравюру, фарфор, брон-зу, старинную мебель. Владимир и Сергей Рябушинские вместе с Иваном Билибиным и Александром Бенуа основали в эмиграции художественно-просветительское общество «Икона».
Три других брата бизнесом не занимались вовсе. Рано умерший (в 1910 году от той же семейной болезни — туберкулеза) Фе-дор
успел профинансировать крупнейшую научную экспедицию на Камчатку под эгидой Географического общества, потратив на это 200 тысяч рублей из личных средств. Николай
(известный в мо-сковской художественно-артистической среде как Николаша) за-нялся литературной деятельностью, издавал журнал «Золотое ру-но», но в целом вел богемную жизнь, транжиря отцовские деньги в постоянных загулах на своей вилле «Черный лебедь» в Петровском парке. Братьям пришлось даже учреждать над ним временную опеку.
А Дмитрий стал видным ученым — специали-стом в области аэродинамики. Он основал в под-московном семейном имении Кучино Аэродина-мический институт — первое в мире научное учреждение подобно-го типа, после революции добился его национализации, но затем, после кратковременного ареста, почел за благо также эмигриро-вать. До конца жизни Дмитрий Рябушинский оставался научным экспертом при французском министерстве авиации, преподавал в Сорбонне и занимался коллекционированием.
Из сестер Рябушинских наиболее известна Евфимия
, вышедшая замуж за «суконного короля» Носова и посвятившая жизнь меце-натству. Ее дом на Введенской площади был превращен в художе-ственный салон, а коллекция живописи и библиотека уже после революции была передана в дар Третьяковской галерее.
В Москве из всей многочисленной родни остались также две до-чери Павла Павловича Рябушинского — Надежда и Александра. До середины 1920-х годов они проживали в фамильном гнезде, а за-кончили свои дни на Соловках…
После Рябушинских в другой России, которой они не знали, остались только прекрасные здания, фабрики, заводы, научные учреждения. И память об их достижениях.
Текст Владимир Гаков . По материалам газеты «Фамильные истории»
Предпринимательство дореволюционной России
В России предпринимательство имеет глубокие корни. Оно впервые упоминается еще в "Повести временных лет". Павловская в своей статье "Традиции русского предпринимательства" пишет, что еще в "Житии Дмитрия Прилуцкого" от XIV в. рассказывается "...о северных торговых операциях переяславского купца средней руки, торговавшего пушниной. Согласно житию, он совершил три поездки на Печору и в Югру. После первой заплатил долги, после второй стал богатым человеком, а в третью поездку загубил свою жизнь где-то в дремучих лесах Печоры." Все это говорит о том, что у славян торговля к 9 веку была очень хорошо развита.
К концу XVI в. В России успешно функционировали три купеческие корпорации, имевшие выборных руководителей и пользовавшиеся определенными правами. В 1653 г. вводится первый в истории страны Торговый Устав, устанавливающий единый торговый налог. Согласно Уставу иностранные купцы облагались более высокими пошлинами, чем российские.
В Манифесте 16 апреля 1700 г. Петр I провозглашает: "С самого вступления нашего на престол все старания и намерения наши клонились к тому, чтобы все подданные наши приходили в лучшее и благополучнейшее состояние".
В начале XVIII века в России стал формироваться капитализм. Вместе с ним стали формироваться династии промышленников. В 1703 году была организована первая в России Санкт-Петербургская биржа. K началу Первой мировой войны более ста бирж существовало уже во всех крупных городах страны. Быстро развивалась банковская деятельность. Заслуженной всемирной славой пользовалась Нижегородская ярмарка. Российские предприниматели были для своего времени прекрасно образованы. Образцовыми учебными заведениями мирового класса считались в начале нашего века Петербургский политехнический институт с его экономическим факультетом, Московский, Киевский и Харьковский коммерческие институты. В стране успешно работало 250 средних коммерческих училищ, в которых обучали десятки тысяч будущих предпринимателей и управляющих. Вплоть до Октябрьской революции заслуженной всемирной славой пользовались хлопчатобумажные предприятия Морозовых, кожевенное и суконное производства Бахрушиных, промышленные предприятия Третьяковых, текстиль Прохоровых, машины и судостроение Путиловых, железные дороги Мамонтовых, химические заводы Ушковых, гастрономия братьев Елисеевых и многое-многое другое.
Путиловский завод
Конец XIX и начало XX в. были для России годами экономического роста. Особенно быстро развивалась промышленность и торговля. Торгово-промышленный оборот Европейской России составлял тогда около 10 млрд. рублей.
Возникновение династии Рябушинских
Династия Рябушинских (изначально их фамилия писалась через "я") возникла из семьи "земельных крестьян". Основатель династии – "огосударствленный" крестьянин Михайл, сын Дениса, который был стекольщиком и служил Свято-Пафнутиевскому монастырю в Боровске. Однако после секуляризации монастырских земель он был вынужден платить оброк в в Коллегию экономии и позднее стал "земельным крестьянином".
Согласно историческим источникам на конец 18 столетия семья будущих Рябушинских состояла из следующих членов семьи:
- Денис Кондратьев 76 лет
- Яков Денисов сын 56 лет
- Евдокия Евтеева (жена Якова) 44года
- 1745 Агафья дочь Якова 19лет
- Василий сын Якова 17 лет
- Домника дочь Якова 13 лет
- Иван сын Якова 10 лет
- Артемий сын Якова 5 лет
- Мария дочь Якова 4 года
- Михаил сын Якова 3 года
Наибольшую известность получили младшие сыновья Артемий и Михаил. Они успешно вели торговлю в Москве и счисляться в гильдии купцов.
К 1809 году братья ведут торговлю в купеческих рядах в Москве. Михаил к 1809 году еще не женат, но уже ведет самостоятельную торговлю в холщовом ряду.
Михаил приумножил своё состояние удачной женитьбой на Евфимии Степановне Скворцовой. Она была дочерью купца кожевника Скворцова Степана Юлиановича из деревни Шевлино. У него был небольшой заводик и дом в Кожевниках. Он стоит и по сей день.
Война 1812 года нанесла серьезный удар по торговле Михаила и Артемия. Во время пожара в Москве сгорели склады и лавки принадлежащие братьям. Они были вынуждены сменить сословие с купеческого на мещанское.
Картина Франческо Вендрамини "Московский пожар 1812 года", XIX век
Михаил Рябушинский поступил на службу к купцу Сорокованову, который в последствии был очень доволен работником и назначил его управляющим своих активов. Впоследствии за неимением наследников купец передал свое состояние Михаилу.
Лишь спустя 12 лет, в 1824 году, он вновь стал купцом, но уже под другой фамилией – Ребушинский. Фамилию он сменил, перейдя в раскол, а называться стал так по слободе, в которой он жил в Боровске. Со временем, и довольно быстро, Рябушинские превратились в Рябушинских, но Михаил Яковлевич всегда подписывался по-старому.
Сначала Михаил Яковлевич торговал холщовым товаром, потом хлопчатобумажными и шерстяными изделиями, но всегда мечтал основать собственное производство. Накопив капитал, в 1846 году он основал небольшую фабрику в собственном доме в Москве, в Голутвинском переулке. Он производил шелковые и шерстяные изделия.
После смерти любимой жены Евфимии Степановны, происходившей из богатых купцов Скворцовых, Михаил Яковлевич постепенно начал отходить от дел, передав фабрики в руки сыновей – Ивана, Павла и Василия. Иван рано умер, и наследство Михаил Яковлевич оставил в нераздельную собственность Павлу и Василию.
Павел управлял фабриками и заботился об их обеспечении сырьем, станками, красками, дровами. Василий занимался финансовой документацией, ведением коммерческих дел и бухгалтерией. Павел Михайлович, возглавив дело, усиленно развивал фабричное производство, построил четырехэтажное здание ткацкой фабрики рядом с домом. Техническую сторону дела он знал досконально, поэтому самую ответственную работу – прием товара – он выполнял сам. Он же устанавливал и цены на товары.
С начала 1860-х Павел Михайлович начал активно заниматься общественной деятельностью. В 1860 году он избран в члены шестигласной распорядительной Думы Москвы как представитель от Московского купечества, в 1864-м – в комиссию по пересмотру правил в мелочном торге, в 1866-м – депутатом городского собрания и членом коммерческого суда. В 1871 и 1872 годах его выбирали в члены учетного и ссудного комитетов Московской конторы Государственного банка, с 1870 по 1876 год он был выборным Московского биржевого комитета. Таким образом, Павел Михайлович Рябушинский стал одним из признанных лидеров московских предпринимателей.
В 1880–90-х годах Павел Михайлович вел учет первоклассных торговых векселей. Это новое для купца дело заинтересовало его, постепенно он все больший упор стал делать на банковские операции. Позднее его сыновья основным видом деятельности будут считать именно банковское дело, которое и принесет им громкую славу. Скончался Павел Михайлович в возрасте 78 лет в окружении многочисленного потомства. Александра Степановна, его лебедушка, пережила мужа всего на год с небольшим, несмотря на значительную разницу в возрасте. После смерти отца фабриками стал заниматься Павел Павлович, который занял пост директора-распорядителя. Ему помогали братья Сергей и Степан. Они в широких масштабах развили банковскую деятельность и в 1902 году основали банкирский дом, во главе которого встали братья Владимир и Михаил.
Пробыв в первой гильдии пятнадцать с половиной лет Рябушинские сделали в 1879 г. попытку получить для себя и своих детей потомственное почетное гражданство. Сенат отказал им в этой просьбе. Причиной стало то, что они принадлежали к раскольникам. Запрет на почетные титулы был регламентирован основании секретным высочайшим повелением от 10 июня 1853 г.. На его основании раскольникам, к какой бы секте они ни принадлежали, отличия и почетные титулы давались только в виде исключения. Многолетние хлопоты Рябушинских увенчались успехом 11 июля 1884 г., когда им наконец-то была выдана грамота Александра III о "возведении их с семействами в потомственное почетное гражданство".
Павел Павлович Рябушинский
Павел Павлович Рябушинский возглавил семейное дело в сложный для мировой и российской экономики период на рубеже XIX и XX столетия. Он оставил глубокий след не только в истории династии Рябушинских, но и всей России. Мировой экономический кризис практически не затронул текстильную промышленность. От кризиса страдали только те текстильщики, которые были нацелены на западных потребителей. Рябушинские в их число не входили. Свою продукцию они поставляли преимущественно на российский рынок.
Павел Павлович Рябушинский
К началу десятых годов Павел Павлович возглавлял уже крупнейшую финансовую монополию, аппетиты которой намного переросли пределы производства и продажи тканей. Всюду, где только возможно, его "Средне-Российское акционерное общество" противостояло иностранцам: геологическая разведка на Севере, в районе Ухты, лесодобыча и лесозаготовка, расширяющиеся интересы в нефтяной промышленности, первые шаги отечественного машиностроения, автомобильная и авиационная отрасль – этот перечень далеко не полон. Возможности были огромными, амбиции – еще больше.
В отличии от других представителей династии Рябушинских, Павел Павлович участвовал в политической общественной жизни страны. В годы кризиса 1905–1907 гг. П.П. Рябушинский окончательно уходит в публичную политику. Павел Павлович был выборный Московского биржевого комитета, член министерской Комиссии по упорядочению быта и положения рабочих в промышленных предприятиях Империи, активно, "как средствами, так и трудами", участвует в движении за права старообрядцев. Характерно, что именно на старообрядческом съезде 1906 г. в Нижнем Новгороде Рябушинский впервые представил свое видение переустройства России, основанное на единстве и целостности государства, преемственности государственной власти, эволюционирующей в сторону развитого парламентаризма, отмене сословных преимуществ, свободе вероисповедания и неприкосновенности личности, "замене старого чиновничьего аппарата другим – народным, доступными для народа учреждениями", всеобщим бесплатным образованием, наделении крестьян землей и исполнении "справедливых желаний рабочих относительно порядков, существующих в других государствах с развитой промышленной жизнью".
П.Б. Струве
В 1907 году в российской экономики и политике отметилась определенная стабилизация. На этом фоне Павел Павлович Рябушинский начинает издавать одну из самых популярных ежедневных газет – "Утро России". В тоже время вместе с П.Б. Струве он проводит ежемесячные совещания с лучшими умами страны – разрабатывает долгосрочную стратегию экономического развития.
Павел Павлович Рябушинский сознательно строил свой образ – активного, мобильного, понимающего свой и более широкий государственный интерес русского капиталиста. В нем поразительным образом уживались своеобразная деловая этика старообрядческой среды, широкая натура русского купца и благотворителя с железной цепкостью образованного предпринимателя ХХ в. Сохранился любопытнейший документ: "Отчет и баланс П.П. Рябушинского на 1 января 1916 года". Павел Павлович владел имуществом на общую сумму в 5 002 тыс. рублей, в том числе акциями Московского банка на 1905 тыс., семейной текстильной фирмы на 1066 тыс., типографии, где печаталось "Утро России" – 481 тыс., и домом на Пречистенке, оцененным в 200 тысяч рублей. Годовой доход Павла Павловича составлял около 330 тысяч, причем директорское жалованье в банке и различных семейных компаниях – около 60 тысяч. Из расходов, помимо 24 тысяч на содержание семьи, 84 тысячи ушло на покрытие дефицита "Утра России", 30 тысяч – на другие издательские проекты. До 20 тысяч истратил Павел Павлович и на различные пожертвования (десять тысяч – старообрядческому журналу, пять тысяч – декадентскому издательству). Годы Гражданской войны Рябушинский провел в Крыму, а затем оказался в эмиграции, во Франции. Но и там он не терял веры в Россию.
Тем временем братья П.П. Рябушинского Владимир и Михаил еще в начале XX века занялись финансовой составляющей растущей на глазах "братской" империи, которой теперь точнее подошло бы название "торгово-промышленно-финансовой". Основанный в 1902 году "Банкирский дом братьев Рябушинских" (знаменитый тем, что был первым и единственным частным банком в России, публиковавшим свои ежемесячные и годовые отчеты) десятилетием позже был преобразован в акционерный коммерческий Московский банк с основным капиталом 25 млн. рублей.
Судьба представителей династии Рябушинских
Не все представители династии Рябушинских занимались предпринимательством. Так, Дмитрий Павлович Рябушинский занимался наукой. В 1916 году Дмитрий Павлович создал 70-мм пушку, напоминающую открытую трубу на треноге. Орудие Рябушинского было предшественником динамореактивных и более поздних газодинамических безоткатных орудий.
Дмитрий Павлович Рябушинский
Дмитрий Павлович стал ученым с мировым именем, профессором, членом-корреспондентом Французской академии наук. После революции Дмитрий Павлович по собственной инициативе отдал аэродинамический институт государству, после чего эмигрировал во Францию, где он и умер в Париже в 1962 году. Во Франции он работал в области аэродинамики и пропагандировал российскую науку. Дмитрий Павлович в 1932 году за экспериментальные исследования получил премию А. Базена от Парижской академии наук, а в 1935 году был избран её членом-корреспондентом. Во времена СССР имя Д,П, Рябушинского было незаслуженно забыто. Лишь 31 октября 2011 года в городе Железнодорожный открыт памятник Дмитрию Павловичу Рябушинскому, работы скульптора Сергея Александровича Ялоза.
Николай Павлович Рябушинский стал литератором. Он автор многих рассказов и повестей, пьес и стихов. Наибольшую известность он приобрел как издатель литературно-художественного журнала символистов "Золотое руно".
По заказу Николая Павловича в начале XX века близ Петровского парка была возведена роскошная дача, получившая название "Черный лебедь" и прославившаяся не только своей архитектурой и коллекцией картин, но и шумными приемами для московской богемы. Николай Павлович собирал полотна как старых мастеров, так и современников, причем основную часть собрания составляли картины художников, группировавшихся вокруг "Золотого руна". Кроме того, в его коллекции были известные скульптуры О. Родена. По инициативе Николая Павловича в 1907 году открылась выставка московских символистов "Голубая роза". На выставку были приглашены известные пианисты, здесь же читали стихи В. Брюсов и А. Белый. В 1909 году Николай Павлович разорился и был вынужден продать часть своей коллекции с аукциона. Потом ряд полотен погубил пожар на вилле "Черный лебедь". После этого пожара уцелел лишь портрет В. Брюсова кисти М.А. Врубеля и полотна, находившиеся в московском особняке Рябушинского. После октября 1917 года Николай Павлович состоял на государственной службе консультантом и оценщиком произведений искусства, но в 1922 году он эмигрировал. Его коллекция была национализирована и поступила в Государственный музейный фонд.
Михаил Павлович Рябушинский финансировал несколько художественных выставок, выделял средства служащим Третьяковской галереи, в 1913 году входил в состав Комитета по организации посмертной выставки В.А. Серова. Собирать свою коллекцию картин русских и западноевропейских художников Михаил Павлович начал в 1900 году, особую любовь он питал к произведениям молодых русских живописцев. Некоторые полотна он покупал на выставках. По традиции московских коллекционеров, свое собрание Михаил Павлович намеревался передать в дар Москве.
В 1917 году он сдал свою коллекцию на хранение в Третьяковскую галерею, где и остались его картины после национализации. Часть этого собрания в 1924 году была передана в Музей нового западного искусства. В настоящее время картины из собрания М.П. Рябушинского находятся в Государственной Третьяковской галерее, Государственном Русском музее, государственном музее изобразительных искусств им. А.С. Пушкина, Киевском музее русского искусства, Художественном музее им. А.Н. Радищева в Саратове.
Когда в январе 1918 года был создан "Союз деятелей художественных хранилищ", Михаил Павлович стал его казначеем, но сотрудничество с новой властью не состоялось. В 1918 году Михаил Павлович вместе с братьями эмигрировал и поселился в Лондоне, где открыл отделение банка Рябушинских и стал его директором. К 1937 году его банк прекратил существование, Михаил Павлович занялся сначала импортом товаров из Сербии и Болгарии в Англию, а после Второй мировой войны стал комиссионером в мелких антикварных лавках. Умер он в 1960 году, на восьмидесятом году жизни.
Степан Павлович Рябушинский собирал иконы и был одним из признанных авторитетов в этом вопросе. Иконы привозили ему со всей России. Степан Павлович покупал их большими партиями, выбирал себе самые ценные, а остальные жертвовал старообрядческим храмам. Все свои иконы Степан Павлович располагал в домашней молельне, не украшая ими стены кабинета или гостиной. Став одним из пионеров научного исследования икон, он составил и издал описания многих из них, например иконы Божьей матери Одигидрии Смоленской. Степан Павлович Рябушинский получил звание ученого-археолога и был избран почетным членом Московского археологического института.
Одним из первых С.П. Рябушинский начал реставрировать иконы, для чего устроил у себя дома реставрационную мастерскую. В 1911–12 годах Степан Павлович экспонировал свою коллекцию на выставке "Древнерусская иконопись и художественная старина" в Петербурге. В 1913 году Степан Павлович выступил как организатор крупнейшей выставки древнерусского искусства в честь 300-летия дома Романовых. После революции 1917 года Степан Павлович эмигрировал и поселился в Милане, где управлял суконной фабрикой. Иконы из его собрания поступили в Государственный музейный фонд, откуда впоследствии разошлись по разным музеям.
Федор Павлович Рябушинский прожил всего 27 лет, но и он успел оставить заметный след в истории и приобрести репутацию покровителя науки. В 1908 году по его инициативе Императорское русское географическое общество организовало большую научную экспедицию для исследования Камчатки. На это дело Федор Павлович пожертвовал 250 тысяч рублей.
