Был одним из лучших переводчиков - открыл для русского читателя Уитмена (которому также посвятил исследование «Мой Уитмен»), Киплинга, Уайльда. Переводил Шекспира, Честертона, Марка Твена, ОГенри, Артура Конан Дойла, пересказал для детей «Робинзона Крузо» Д. Дефо, «Барона Мюнхаузена» Э. Распэ.
Humpty Dumpty Humpty Dumpty sat on a wall, Humpty Dumpty had a great fall. All the King"s horses, And all the King"s men Couldn"t put Humpty together again! Шалтай-Болтай Шалтай-Болтай сидел на стене. Шалтай-Болтай свалился во сне. Вся королевская конница, Вся королевская рать Не может Шалтая, не может Болтая, Шалтая-Болтая, Болтая-Шалтая, Шалтая-Болтая собрать!
"When I heard the learned astronomer..." "Когда я слушал ученого астронома..." When I heard the learned astronomer, When the proofs, the figures, were ranged in columns before me, When I was shown the charts and diagrams, to add, divide, and measure them, When I sitting heard the astronomer where he lectured with much applause in the lecture-room, How soon unaccountable I became tired and sick, Till rising and gliding out I wandered off by myself, In the mystical moist night-air, and from time to time, Look"d up in perfect silence at the stars. Когда я слушал ученого астронома И он выводил предо мною целые столбцы мудрых цифр И показывал небесные карты, диаграммы для измерения звезд, Я сидел в аудитории и слушал его, и все рукоплескали ему, Но скоро - я и сам не пойму отчего - мне стало так нудно и скучно, И как я был счастлив, когда выскользнул прочь и в полном молчании зашагал одинокий Среди влажной таинственной ночи И взглядывал порою на звезды.
Цитата: «Почему многие переводчики пишут о человеке - худой, а не сухопарый, не худощавый, не щуплый, не тощий? Почему не стужа, а холод? Не лачуга, не хибарка, а хижина? Не каверза, не подвох, а интрига? Почему печаль всегда печаль, а не скорбь, не тоска, не кручина, не грусть? Плохие переводчики думают, что девушки бывают только красивые. Между тем они бывают миловидные, хорошенькие, смазливые, пригожие, недурные собой, привлекательные и мало ли еще какие!».
«Или слово "попугай". В нашем языке это слово презрительное: "болтаешь, как попугай", "попугайничаешь", а в узбекской поэзии - это каноническое любовное обращение к девушке. Там постоянно: "ты мой обожаемый попугай", "я готов умереть за один твой взгляд, о жестокий ко мне попугай", так что в данном случае дословный перевод уже потому не будет точным, что то слово, которое в атмосфере одного языка вызывает умиление и нежность, в атмосфере другого - презрительное фырканье, насмешку.»
2 слайд Ещё с самых малых лет мы знакомимся с творчеством великого русского поэта Корнея Ивановича Чуковского: "Муха-Цокотуха", "Телефон", "Крокодил", "Мойдодыр", "Тараканище"… Список будет достаточно длинным, ведь непревзойденные литературные шедевры для самых маленьких стали полноценными поэтическими текстами для взрослых, в которых утонченно, с тонким подтекстом, некоторой иронией и элементами юмора изображены реалии нашей жизни. 3 слайд А ведь Корней Чуковский (настоящее имя - Николай Васильевич Корнейчуков) писал не только стихотворения, но и прозу для детей, и это даже было не самое первое литературное творчество. Он известен также как критик, публицист, переводчик, литературовед. Корней Чуковский выполнял профессиональный перевод произведений известных классиков мировой литературы, его считали одним из лучших переводчиков своего времени. Конечно же, нереально достичь полного соответствия оригинального и переведенного текстов в плане смысла и культурологического аспекта, но каждый переводчик выбирает свою позицию, которая максимально приближает результат перевода к оригиналу, и у Чуковского это получалось намного лучше современников. 4 слайд 5 слайд Переводами всей жизни у Чуковского были произведения Уолта Уитмена, которые он очень любил. Они доставляли ему радость, вдохновение, уверенность в своей работе. Он даже говорил: "Мой Уитмен" (одноименное название книги). Уолт Уитмен () - поэт-революционер, поэт-провидец, поэт-бард является легендарной фигурой в американской литературе. Он отказался от традиционных размеров и рифмы, используя опыт американского фольклора и народного юмора, он создал свою особую форму белого стиха. 6 и 7 слайд больше всего писателя волновали литературные вопросы художественного перевода текста, которые еще с юности не давали ему покоя. «Высокое искусство» - это книга о переводе. Теоретические положения, разработанные К. И. Чуковским на основе своей переводческой практики и изучения работы других переводчиков, ныне нашли широкое признание. Результаты многолетних наблюдений над созданием художественных переводов он излагает в настоящей книге. Хотя книга посвящена проблемам, связанным с искусством перевода, в ней затронуты и другие существенные вопросы литературного мастерства. Написана она общедоступно. Даже наиболее сложные проблемы излагаются в ней живо и увлекательно.
Ломакина Анна
Целью данной работы является сравнить дословный перевод с переводом
Задача нашего исследования заключается в том, чтобы сравнить буквальный перевод с оригиналом и с переводом Чуковского, а также показать нонсенс в произведениях Чуковского. Тема нашего исследования: «Особенности перевода К.И. Чуковского в английской детской поэзии».
Объект исследования – стихи и песни, переведенные К.Чуковским.
Предмет исследования – процесс перевода песен и стихов на русский язык. Работа состоит из двух глав, введения, заключения и приложения.
Скачать:
Предварительный просмотр:
Введение_________________________________________________________3
1.1 Что общего между Чуковским и Англией?_____________________ 4-7 1.2«Телефон» - классический русский нонсенс ___________________ 7-12
2.1 Как сделать «бессмыслицу» «смыслицей»?______________________ 13-16
2.2 Как сделать «смыслицу» «бессмыслицей»?______________________ 16-19
Заключение___________________________________________________20-21
Библиографический список_______________________________________22
Введение
Есть имена, живущие в нашем сознании как бы изначально: ровно столько, сколько мы себя помним. Имя Корнея Ивановича Чуковского – одно из них. Знакомство с ним начинается в счастливые младенческие годы, когда мы впервые знакомимся с его детскими песенками, стишками – дразнилками, в которых сами переживаем события, сочувствуем и радуемся вместе с его героями. Прекрасно переведенный английский фольклор не оставит равнодушным даже самого серьезного взрослого. Наше детство начинается с каламбурного «Телефона», ненасытного «Барабека» и продолжается еще более занимательными произведениями, которые перевел для нас Корней Чуковский. Он пересказал для детей «Робинзона Крузо» Д.Дефо, «Барона Мюнхгаузена» Э.Распэ, многие библейские сюжеты и греческие мифы. Его страсть была Англия и английский язык, который он выучил самостоятельно, увлекся детским фольклором. Все достижения Чуковского перечислить трудно. Самой большой наградой для писателя стала его безумная популярность.
Целью данной работы является сравнить дословный перевод с переводом выдающегося русского поэта и детского писателя К.И.Чуковского.
Задача нашего исследования заключается в том, чтобы сравнить буквальный перевод с оригиналом и с переводом Чуковского, а также показать нонсенс в произведениях Чуковского. Тема нашего исследования: «Особенности перевода К.И. Чуковского в английской детской поэзии».
Объект исследования – стихи и песни, переведенные К.Чуковским.
Предмет исследования – процесс перевода песен и стихов на русский язык. Работа состоит из двух глав, введения, заключения и приложения.
Глава I Английская детская поэзия в переводах К.И.Чуковского
- Что общего между Чуковским и Англией?
Чуковский – выдающийся русский поэт, публицист, переводчик, детский писатель, лингвист.
Корней Иванович Чуковский (настоящее имя – Николай Васильевич Корнейчуков) родился 31 (по строму стилю 19) марта 1882г. В Санкт-Петербурге. С юношеских лет Чуковский вел трудовую жизнь, много читал, самостоятельно изучил английский и французский языки. В 1901 начал печататься в газете «Одесские новости». В 1903 г. газета направляет молодого сотрудника корреспондентом в Лондон. Он знакомится с Артуром Конан Дойлом, Гербертом Уэллсом и другими английскими писателями. В 1916г. по приглашению Горького Чуковский возглавляет детский отдел издательства «Парус». Тогда же он сам начинает писать детские стихи, а затем и прозу.
Как известно «взрослым» поклонникам Чуковского, Англия и английская культура были увлечением и любовью всей его жизни. Это сказалось не только на том, что он стал одним из самых авторитетных и профессиональных переводчиков с английского и создал свою переводческую школу, но и на том, что английская литература во многом повлияла на его творчество. Стихи и песенки Корнея Чуковского зачастую является не столько переводами, сколько произведениями, написанными по мотивам английского фольклора. Все его творчество «пропитано» английским детским фольклором. В его самых известных сказках то тут, то там в самых разных проявлениях чувствуется «влюбленность» поэта в английскую литературу. В произведениях Чуковского есть образы, перекочевавшие из песенки «Hey diddle diddle» и переосмысленные им. Разгуливающие по свету чашки и ложки без труда узнаются в «Федорином горе», «Мойдодыре», а также в стихотворении «Бутерброд». В основе английской детской поэзии лежит так называемый нонсенс (по-русски – абсурд, чепуха, бессмыслица). Многие русские читатели (и слушатели), выросшие на сказках Чуковского, часто и не догадываются о том, насколько тесно эти сказки связаны с теми стишками, которые слушают и читают англоязычные малыши. Кажется, что может быть сугубо английского в сказках «Федорино горе» или «Телефон»? Однако тем, кто хорошо знаком и с английской детской поэзией, и со сказками Чуковского, эта связь видна довольно отчетлив.
Каждая сказка Чуковского имеет замкнутый, завершенный сюжет. Но все вместе они образуют своеобразный сказочный мир. Наблюдая детей, Чуковский подметил, что ребенок не воспринимает вещей самих по себе.они существуют для него постольку, поскольку они движутся. Неподвижный предмет в сознании ребенка неотделим от неподвижного фона, как бы сливается с ним. Поэтому в сказках Чуковского самые статичные, косные, грузные, самые тяжелые на подъем вещи (в прямом и переносном смысле) стремительно двигаются по всем направлениям, порхают с легкость мотылька, летят со скоростью стрелы, гудят как буря, так что мелькает и рябит в глазах, только успевай следить. Это увлекает и действительно заставляет следить за бурными вихрями, которые в первой строчки подхватывают и гонят вещи, например, в «Федорином горе». В сказку «Тараканище» читатель попадает, как будто вскакивает на ходу в мчащийся трамвай. В большинстве сказок начало действия совпадает с первой строчкой. В других случаях в начале перечисляется ряд быстро двигающихся предметов, создающих что-то вроде разгона, и завязка происходит уже как бы по инерции. Перечислительная интонация характерна для зачина сказок Чуковского, но перечисляются всегда предметы или приведенные в движение завязкой, или стремительно двигающиеся навстречу ей. Движение не прекращается ни на минуту. Острые ситуации, причудливые эпизоды, смешные подробности в бурном темпе следуют друг за другом.
Чуковский вел наблюдения над особенностями восприятия слова детьми – слова прозаического и поэтического. Он записывал ритмическое бормотание малышей, выливавшееся – иногда к удивлению самого творца – в осмысленный стих, а иногда так и остается веселым бормотнием. Чуковский изучал свои записи, сопоставлял их со свойствами и возможностями русского стиха, с произведениями взрослых поэтов и народным творчеством. Он подсчитывал глаголы в речи детей и наблюдал, как малыши танцуют свои стихи, он проверял, как слышат дети рифму, и установил, что они не пользуются эпитетами.
К. Чуковский умел также читать их между строк и видеть в них отражение исторических событий или преданий. Объектами подобных «расшифровок» стали детские сказки Корнея Чуковского, и в первую очередь сказка «Тараканище». Чуковский заметил, что англичанам свойственно искать связь с конкретными историческими событиями даже тех nursery rhymes, которые имеют глубокие мифологические корни. Например историю происхождения приговорки про божью коровку нередко связывают с Великим Лондонским пожаром 1666 года. Еще один пример связи с историческими событиями nursery rhymes, ассоциируется с типичными персонажами, и, пожалуй, самый популярный из них – HUMPTY DUMPTY. Он хорошо известен русским малышам под именем Шалтая – Болтая. Он знаком русским читателям по переводу С.Я.Маршака. В России он известен также благодаря сказке Л.Кэрролла «Алиса в Зазеркалье», а в Англии Humpty Dumpty обязан этой сказке особой популярностью и представлением о своем внешнем облике. Иллюстратор Джон Тенниэл изобразил его в виде яйца.
- «Телефон» - классический русский нонсенс.
Сказки Чуковского переведены на английский и востребованы в англоязычных странах: интересно, угадывают ли в этих сказках их читатели что-то «родное» для себя? Или, может быть, эта связь видна только профессионалам, которым невесть, зачем потребовалось исследовать, повлияла английская литература на создание наших любимых сказок или нет…
Англоязычные переводчики, и англоязычные читатели отчетливо осознают связь Чуковского с английской культурой, знают о том, что он был переводчиком и популяризатором английской литературы. Они воспринимают его сказки именно как нонсенс. Их глазами английские детские песенки, которые переводил Чуковский, например, «Барабек», «Скрюченная песня» и «Котауси и Мауси», и его собственные сказки – это примерно одно и то же – яркие примеры жанра нонсенса, который так любим англоязычными читателями за его абсурдность, за мир «вверх тормашками». Самая востребованная переводчиками и читателями сказка «Телефон» подается издателями как «классический русский нонсенс». Оказывается, «Телефон» - это яркий пример английского нонсенса. Почему это так остро чувствуют англичане и почему нами, русскими читателями, не осознается что «Телефон» - это «бессмыслица», «чепуха»?
Чуковский по-своему понимал нонсенс и видоизменял его в сказках, а переводчики, в свою очередь, во многом игнорировали эти видоизменения и подчеркивали приметы нонсенса или находили их там, где их в действительности не было.
Вкус к нонсенсу был привит Чуковскому еще на заре юности автором самоучителя по английскому языку, где предлагались для перевода абсурдные предложения: «Видит ли этот слепой незнакомец синее дерево глухонемого певца, на котором сидит, улыбаясь, голубая корова? »
Позднее Чуковский познакомился с английским детским фольклором. Одной из детских песенок, которая его особенно очаровала, была известная песенка про корову, прыгающую через луну:
Луна, через которую перепрыгивает корова, явно имеет отношение к «Краденому солнцу» и к луне, которую приколачивали гвоздями к небу в финале «Тараканища», а чашка и ложка отсылают к «Федориному горю». И это далеко не единственные примеры таких заимствований.
Чуковскому были прекрасно известны и литературные образцы английского нонсенса.
Чуковский сознательно пропагандировал бессмыслицу и говорил о педагогической ценности перевертышей (так он обобщенно называл эти жанры). В книге «От двух до пяти» этому посвящена глава «Лепые нелепицы», где автор, в частности, ссылается на английские абсурдные песенки и приговорки, например:
Саймон, Саймон, простота
Ловит удочкой кита!
Не забывает он, конечно, и о русских бессмыслицах:
Ехала деревня мимо мужика…
Однако, как бы Чуковский ни был очарован поэзией бессмыслицы, понимает он ее довольно своеобразно . Мир, создаваемый произведениями этих жанров, Чуковский мыслит как перевернутый, но перевернутый системно и упорядоченно . Проще говоря, он понимал нонсенс «по-русски» . Он уверен, что «во всех этих путаницах соблюдается, в сущности, идеальный порядок . У этого «безумия» есть система» .
В книге «От двух до пяти» он признается, что долго не мог понять, почему дети так «тяготеют» к подобным жанрам. Наконец, он решил, что «…всякое отступление от нормы сильнее укрепляет ребенка в норме , и он еще выше оценивает свою твердую ориентацию в мире. «Я-то не обожгусь холодной кашей»; «я-то не испугаюсь улитки»; «на дне моря я не стану искать землянику» .
Чуковский упрощает проблему: наделяя бессмыслицу лишь «педагогической ценностью», он отказывает ребенку, да и самому себе, в эстетическом чувстве, вызываемом нонсенсом. Ведь ребенок непосредственно радуется разной «чепухе» и сам, только во имя собственного восторга, создает эту «бессмыслицу»: шаля, одевает все задом наперед, перевирает имена родственников, нарочито неправильно рассказывает прекрасно известные ему стихи… Роль нонсенса, по Чуковскому, заключается в том, чтобы помочь понять организованность окружающего мира. Нонсенс должен обязательно «сложиться» в упорядоченный и гармоничный мир.
Это тем более легко, поскольку автор самого популярного перевода «Телефона», Джэми Гамбрелл, сделала все для того, чтобы подчеркнуть черты нонсенса, находя нонсенс даже там, где его нет в оригинале.
Например.
Текст Чуковского | Буквальный перевод | Гамбрелл |
А потом позвонила свинья: |
«Что? – заорал я. – | Then a pig phoned to fret. “What?” I roared, |
Видимо, балансируя между очарованием бессмыслицей и тяготением к ее осмыслению, Чуковский создал парадоксальную, «двустороннюю» сказку, поворачивающуюся к русским читателям областью смысла, а к английским – областью нонсенса, который дремлет в творчестве Чуковского «до востребования», то есть, по сути, Чуковский создал произведение, которое настолько же русское, насколько и английское.
Именно поэтому англоязычным читателям легко увидеть в сказке «Телефон», переведенной на английский язык, обратный перевод, то есть, в сущности, свою, родную, культуру, побывавшую в гостях у России, и воспринимать эту сказку как образец родного для себя жанра нонсенса.
Следующий забавный стишок – дразнилка для обжоры. У него есть два перевода: С.Я. Маршака и К.И. Чуковского. Перевод К.И. Чуковского прозвучит в песне на музыку советского композитора Г.Гладкова. Давайте послушаем и сравним их.
Robin the Bobbin, the big bellied Ben, | Робин Бобин кое-как С. Маршак. Робин Бобин Барабек К. Чуковский. |
И у Чуковского не могло быть иначе. Он, как педагог по призванию, всегда стремился научить норме . В том числе и норме языковой. Отсюда его известная книга «Живой как жизнь» о нормах русского языка, совершенно нехарактерная для человека, очарованного нонсенсом.
Глава II Особенности перевода
2.1 Как сделать «бессмыслицу» «смыслицей»?
Приметы такого понимания нонсенса видны и в самих произведениях Чуковского. Например, в мире «нонсенса» Чуковского» часто находится кто-то, кто пытается все расставить по местам, и говорит: «Кому велено чирикать – Не мурлыкайте!»
Шаг в мир нонсенса предполагает и обратный шаг в обновленный и упорядоченный мир :
…Стало море потухать –
И потухло.
Вот обрадовались звери!
Засмеялись и запели.
Ушками захлопали,
Ножками затопали.
Гуси начали опять
По-гусиному кричать… (1, 92)
Тенденция к «сворачиванию» нонсенса очень хорошо видна в переводах Чуковским английских абсурдных песенок. Чуковский всегда стремится как-то объяснить, почему что-то оказалось перепутанным. Например, в переводе песенки о портных:
Буквальный перевод | Чуковский (Храбрецы) | Оригинал |
Четыре и двадцать портных пошли убивать улитку; | Наши-то портные | Four and twenty tailors went to kill a snail; |
Нелепый сюжет, нонсенс в переводе Чуковского «сворачивается» и осмысливается, превращаясь в из нелепости в преувеличение. В песенке Чуковского нелепость сюжета пропадает, так как стихотворение прочитывается как дразнилка, построенная на иронии и гиперболе, по схеме: портные до такой степени храбрые (в значении трусливые), что боятся даже улитки. Почти то же происходит с песенкой про Робина-Бобина. В английском варианте полуабсурдный-полумифический «Робин Бобин, Бен с большим животом» поедает людей, животных и строения, а также, возможно, и всех эльфов, а в финале жалуется на то, что его живот еще не полный. Англоязычными посетителями Интернет этот герой называется «людоедом-обжорой с большим животом». Чуковский называет свое стихотворение эстетически-несерьезным словом «Барабек», дает подзаголовок «Как нужно дразнить обжору» и заканчивает строками: «А потом и говорит: «У меня живот болит». И «людоед-обжора с большим животом» превращается в «несерьезную» гиперболу.
По такой же схеме строятся и некоторые непереводные строки Чуковского:
Рады, рады, рады
Светлые березы,
И на них от радости
Вырастают розы.
Рады, рады, рады
Темные осины,
И на них от радости
Растут апельсины. (1, 157)
Эти строфы, конечно, несколько напоминают нескладушки «Я посеял конопель, а выросли раки, зацвели вороны…» , или «На грушу лезу, грушки трясу, караси падают, сметану собираю» , но на самом деле отличаются от них радикально: Чуковскому удалось на основе нонсенса создать детскую лирическую оду радости, построенную на гиперболах.
Осмысление Чуковским нонсенса напоминает спор двух всемирно известных филологов о бессмысленности фразы «бесцветные зеленые идеи яростно спят».
Ноам Хомский придумал эту фразу для того, чтобы привести пример грамматически правильного, но не имеющего смысла предложения.
Роман Якобсон в ответ на это сказал, что эта фраза совсем не бессмысленная. Он говорил о том, что, например, "бесцветное зеленое" – это почти то же, что «бледно-зеленое», только с юмористическим оттенком. А слово "зеленое" при слове "идеи" – это что-то, напоминающее русское выражение "тоска зеленая"
Чуковский поступает с английским нонсенсом так же, как поступил Роман Якобсон с бессмысленным предложением, то есть, буквально, осмысливает его.
Таким образом, Чуковский, будучи очарованным поэзией нонсенса, в то же время видел ее очень специфично, по сути, он лишал нонсенс сердцевины – прелести бессмысленности. Естественно, в этом случае трудно говорить об адекватном восприятии и адекватных переводах английских «бессмысленных» песенок.
2.2 Как сделать «смыслицу» «бессмыслицей»?
Но любопытно и другое. И английские читатели не могут адекватно воспринимать тексты Чуковского по тем же причинам.
И не случайно самой популярной у английских читателей стала сказка «Телефон».
Дело в том, что именно в этом тексте НЕ чувствуется осмысления нонсенса. Видимо, нонсенс в «Телефоне» остался в том нетронутом, «неосмысленном» виде.
Перевод Джэми Гамбрелл очень поэтичный и, как и тексты Чуковского, ритмичный и остроумный, но по некоторым деталям видно, как текст перевода подчиняется жанру нонсенса, точнее, пониманию жанра переводчиком.
Например.
Текст Чуковского | Буквальный перевод | Гамбрелл |
А потом позвонила свинья: | Затем позвонила свинья помучить. «Что? – заорал я. – | Then a pig phoned to fret. “What?” I roared, |
В логичное, хотя и обидное для свиней, предложение героя Чуковского «позвать ворону» зачем-то врывается лишняя строчка с абсурдным утверждением о том, что свиньи танцуют джигу, не продиктованная потребностью решить технические проблемы перевода, но призванная придать диалогу оттенок безумности. Почему свинье больше пристало танцевать джигу, а не петь дуэтом? – об этом ведомо только герою Гамбрелл. Интересно, что герой Чуковского всеми силами пытается противостоять миру беспорядка и суеты, именно беспорядок и хаос его раздражают. Гамбрелл же фразой о свиньях и джиге включает героя в этот мир.
Выдает переводчика и слово «нонсенс», которое вставлено в текст перевода.
Конечно, слово «нонсенс» – самое удачное для перевода слова «дребедень». Однако в оригинале слова «такая дребедень» совсем не означают «это была чепуха», «это была бессмыслица». «И такая дребедень – целый день» - больше похоже на приговорку: «И вот так целый день» – это, скорее, жалоба на переполох, суету и беспокойство. Причем переводчик это прекрасно понимает и компенсирует это значение, добавляя строчку «Что за грандиозное беспокойство!» Однако, несмотря на понимание, он не в силах отказаться от слова “nonsense”, которое, по его мнению, как нельзя более кстати в этом тексте.
И, наконец, прочтение сказки как бессмыслицы и диалога сумасшедших готовит несколько иной финал.
Жанр нонсенса помогает открыть глаза на абсурдность финала: эпизод с вытаскиванием бегемота из болота мыслится как абсурдный. У Чуковского эпизод кажется естественным: «бегемот провалился в болото», переводчик же в этой фразе видит абсурд и его подчеркивает. Буквальный смысл перевода: «бегемот не может провалиться в болото, потому что он в болоте живет». Этот абсурд подчеркивается характерным для жанра нонсенса и нехарактерным для Чуковского каламбуром. “Bottomless” означает одновременно «непостижимый» и «бездонный». Остается непонятным, непостижимо ли то, что бегемот провалился в болото, или болото было бездонным.
Заключение
Творчество Корнея Чуковского известно не только в России, но и детям других стран, а в частности маленьким английским читателям, которые познакомились с произведениями Чуковского посредством его переводов, в которых сохранилась та же ритмичность, веселый каламбур и детская непосредственность. Чуковский – писатель, обративший свой страстный интерес к малышам на пристальное изучение их первых мыслей, слов и душевных движений. Чуковский сумел трезво и глубоко проанализировать свои наблюдения, не теряя при этом и самой малой доли своего литературного темперамента. В играх словом и звуком, которые затевает Чуковский с малышами, он пользуется методом народных шуточных стихов и в то же время опытом звуковой организации стиха. Тот, кто берется писать стихи для детей, должен тонко понимать особенности восприятия малышами художественного слова, их способы освоения реального мира; он должен безупречно владеть техникой стиха. Превосходна ритмическая четкость каждой сказки, каждой строфы, переведенной и написанной Чуковским, но редко это ритм песни. Благозвучие, обилие гласных, о котором очень заботится Чуковский, справедливо полагая, что нагнетание согласных делает стихи непригодными для малышей.
В процессе подготовки работы на тему: «Особенности перевода К.И. Чуковского в английской детской поэзии», мной были изучены такие произведения как «Телефон», «Робин-Бобин», «Храбрецы», «Путаница».
Проведя работу по изучению данной темы нами были сделаны следующие выводы:
- Переводы Чуковского приобрели свою популярность благодаря высокому лингвистическому чутью автора, который сумел донести до читателя красоту языка, выраженную с помощью ритма и положительной эмоциональной окрашенности.
- Мы познакомились с оригинальной английской поэзией и ее литературным переводом Чуковского и поняли насколько отличается восприятие мира в английских стихах и русских потешках. Как тонко раскрывает Чуковский нонсенс в детских песенках и старается сделать эту бессмыслицу понятной русскому читателю. Чуковский дает понять нам, что бессмыслица имеет огромный смысл.
- На основе этой работы мы поняли, что сделать буквальный перевод может каждый, а для литературного перевода нужно иметь талант, усердие и любовь к языку.
Библиографический список
- Гончаренко С.Ф. Поэтический перевод и перевод поэзии: константы и вариативность [Электронный ресурс]. – Электронные текстовые данные.-Режим доступа: http//orus.slavica.org/node/1734
- Подробнее об этом: Якобсон Р. Взгляды Боаса на грамматическое значение/Р. Якобсон Избранные работы. М., 1985, с.237
- См.об этом, напр.: Липовецкий М. Сказковласть: Тараканище Сталина. Новое литературное обозрение №5,2000
- Чуковский К. Сбор. соч.: В 15т. Т.2.М.,2001.с.506
- Яснов М. От Робина-Бобина до малыша Русселя [Электронный ресурс]. – Электронные текстовые данные.-Режим доступа http/ magazines.russ.ru/druzhba/2004/12/ias12.html
- James Gabrell Telephone. After “Telephone” by Kornei Chukovsky, North-South Books, 1996, p 17
- Ibid., p 20, 24
- Opie P., Opie I. The Oxford Dictionary of Nursery Rhymes. Oxford University Press, 1997, p.240, 479
- The Telephone, by Chukovsky. Reviews//http:www.alibris.com/booksearch.detail?invid=8737410559&wquery=chukovsky&qwork=6596089&qsort=p&page=1
Критик, поэт, переводчик, историк литературы, лингвист.
Будущий писатель родился в Москве. Чуковский был выгнан из пятого класса гимназии и всю дальнейшую жизнь учился самоучкой. В 1901 году он напечатал свою первую статью в «Одесских новостях», в 1903 г. - был послан корреспондентом от этой газеты в Лондон, где продолжил свое самообразование в Библиотеке Британского музея, изучил английский язык и навсегда увлекся английской литературой. До революции Чуковский печатал критические статьи о современной литературе в газетах и журналах, а также выпустил несколько критических сборников: «От Чехова до наших дней», «Критические рассказы», «Книга о современных писателях», «Лица и маски» и книги: «Леонид Андреев большой и маленький», «Нат Пинкертон и современная литература».
В 1916 году он написал свою первую сказку для детей «Крокодил».
Чуковского увлекла поэзия американского поэта Уолта Уитмена и он, начиная с 1907 года, издал несколько сборников переводов его стихов. В 1909 году он перевел сказки Р. Киплинга.
После революции направление литературной деятельность Чуковского стало меняться. На рубеже 20-х годов он вместе с Е. Замятиным руководил англо-американским отделом в горьковской коллегии «Всемирная литература». Переводы английских авторов заняли заметное место в его работе. Он перевел Марка Твена («Том Сойер» и «Геккельбери Фин»), Честертона, О. Генри («Короли и капуста», рассказы), пересказал для детей «Приключения барона Мюнхгаузена» Э. Распэ, «Робинзона Крузо» Д. Дефо. Чуковский выступил не только как переводчик, но и как теоретик художественного перевода (книга «Высокое искусство», выдержавшая несколько изданий).
Чуковский - историк и исследователь творчества Н.А. Некрасова. Ему принадлежат книги «Рассказы о Некрасове» (1930) и «Мастерство Некрасова» (1952). Им опубликованы десятки статей о Некрасове, разысканы сотни некрасовских строк, запрещённых цензурой. Эпохе Некрасова посвящены статьи - о Василии Слепцове, Николае Успенском, Авдотье Панаевой, А. Дружинине.
В своих критических работах Чуковский всегда шел от размышлений о языке писателя. В конце 1950-х годов он принял участие в дискуссии о языке и написал книгу «Живой как жизнь» (1962), в которой выступил как лингвист. Защищая живой язык от засилия бюрократических оборотов речи, он объявил «канцелярит» главной болезнью современного русского языка. С его легкой руки слово это вошло в русский язык.
Большое место в литературном наследии Чуковского занимают его воспоминания о И. Репине, М. Горьком, В. Короленко и других современниках, собранные в его книгу «Современники» (1962). Воспоминания писались на основе дневников, которые Чуковский вёл на протяжении всей своей жизни. «Дневник» опубликован посмертно (1901–1929. - М.: Советский писатель, 1991; 1930–1969. - М.: Современный писатель, 1994). Большим подспорьем для памяти был и рукописный альманах «Чукоккала», в котором собраны автографы, рисунки, шутки писателей и художников. «Чукоккала» также опубликована посмертно (1979; 2-е изд. 2000).
Наибольшую известность Чуковский приобрел в качестве детского писателя. Его сказки «Муха-Цокотуха» (1924), «Тараканище» (1923), «Мойдодыр» (1923), «Бармалей» (1925), «Путаница» (1926), «Телефон» (1926) и др. пользуются любовью многих поколений детей. Свои наблюдения над психикой малых детей, над тем, как они овладевают родным языком, Чуковский обобщил в своей знаменитой книге «От двух до пяти», выдержавшей при его жизни 21 издание.
Критика отмечала, что в литературе можно насчитать по крайней мере шесть Чуковских. Это Чуковский - критик, переводчик, детский поэт, историк литературы, лингвист, мемуарист. Его книги переведены на множество иностранных языков от Японии до США.
В 1962 году оксфордский университет присудил Корнею Чуковскому степень Доктора литературы Honoris causa, в том же году ему была присуждена Ленинская премия.
